Метро 2033: Питер - Страница 17

— Да все хочу спросить. Вот вы живете на Адмиралтейской, верно? А главный у вас почему-то генерал.

— А тебе какая разница?

— Да странно просто.

В тот же момент Гладышев шумно высморкался. Прочистил горло, смачно сплюнул под ноги, посмотрел на всех выпуклым черным глазом. Другой глаз прищурен. Красавчик, елки. Морда кирпича просит — и не одного. Адмиралтейские нехорошо замолчали.

— Че? — Гладышев повел плечом. — Не нравлюсь?

— Да как-то не особо, — сказал адмиралец с «костылем».

— Ну простите! Не целоваться пришел.

Впервые в жизни Сазонов был благодарен хамским манерам Гладыша. Какое совпадение, этот придурок ему помогает. Пусть и нечаянно…

— Спокойно, мужики, — Сазонов неторопливо поднялся. — Без обид. Он сейчас извинится. Гладыш?

— Ась?

Адмиральцы переглянулись. Старший блокпоста протянул руку за своим револьвером…

— И вот еще что, — медленно произнес Сазонов, держа в руках чужой «кольт-питон». — Как раз хотел спросить…

* * *

— Это не коммунисты, — сказал Водяник.

— Это не коммунисты, — произнес другой голос. Но тоже очень знакомый. — Это бордюрщики.

Иван резко повернулся. На входе в служебку стоял высокий плечистый человек, лицо благородное, чистое, тонкий нос, льдисто-серые глаза. Длинный плащ на нем был грязный и в прорехах, словно хозяина пытались из него выбить. Через плечо перевязь с кобурой, оттуда торчит рукоять револьвера.

— Каждый охотник желает знать, — сказал Иван. Человек поднял взгляд, улыбнулся знакомой кривоватой улыбкой. — …где сидит Сазан. Привет, Сазонов! С возвращением.

* * *

Вадим Сазонов происходил из местного «дворянства» — как в шутку называли рабочих метростроя и служащих метро — дежурных, техников, машинистов. На станции они (вместе с ментами) образовывали элиту, правящий класс. Сыну машиниста с детства была уготована карьера: от бригадира по уходу за тоннелями до помощника коменданта. А там, глядишь, и комендантом бы стал — годам к тридцати. Впрочем, подумал Иван, может, еще станет…

Однако Сазонов, как говорили на станции, «взбрыкнул» и напросился в группу разведчиков. Его пробовали отговорить — бесполезно. Уперся до последнего, как заклинившая герма. Сначала Косолапый настороженно относился к странному новичку, все норовил поддеть, проверить на слабо. Еще бы — пижон, выскочка, голубая кровь. А туда же — в диггеры! Но после заброски на Троицкий универмаг, когда новичок прикрывал отход группы (хладнокровно отстреливал одну за другой павловских собак), даже Косолап сдался. Сазонова приняли как равного.

И теперь он не мент, не машинист. Коренной диггер.

Но пиздюлей он у меня все равно получит, подумал Иван. По-нашему, по-диггерски…

— Чем порадуешь? — Постышев смотрел исподлобья.

— Ничем, шеф, — сказал Сазонов. — Хороших новостей у меня для вас нет, Глеб Семеныч, извините. Тоннели прочесали, раз. Никаких следов, никто не проходил, никто ничего не видел. В вентухах и ТДПшках пусто — это два. Мы дошли до блокпоста Адмиралтейской. «Адмиральцы» клянутся, что никого не видели. Это три. — он помолчал. — Такие вот хуевые новости…

— А с караванщиками?

— Караванов давно не было, — Сазонов покачал головой. — Сами знаете. Разве что через коллектор прошмыгнули… но это едва ли. Генератор не маленькая вещица, его в кармане не утащишь.

— Ясно. Тогда как они это провернули? Вот что мне интересно. А, господа-товарищи диггеры? — Постышев засопел и поднялся. — Позор. Стойте, — он вдруг вспомнил, — ты же говорил про бордюрщиков… откуда?

Сазонов улыбнулся.

— А я еще не закончил, шеф.

— Так заканчивай!

* * *

— Один вопрос… — Сазонов взял старшего из адмиральцев за ворот куртки. Аккуратно, медленно… по одному пальцу.

И вдруг резко рванул на себя. Белесая голова адмиральца мотнулась, ресницы хлопнули… Сазонов двинул ногой, сбил спиртовку. Откатился чайник, гремя и расплескивая кипяток. Взвился пар. Закричали люди.

— Где?!

— Что где? — адмиралец попытался вырваться. Потянулся к поясу. От неожиданности он забыл, что не вооружен.

— Где твои тридцать сребреников?! — заорал Сазонов прямо в белесое лицо. — Давай, сука, выверни карманы!

— Чего ты? — опешил адмиралец. — Чего ты?

— Карманы! — Сазонов поднял «кольт-питон» и прижал ствол к подбородку старшего. — Выворачивай! И попробуй мне дернись, сука. — большим пальцем он взвел курок. Чик. Какой приятный звук. — Гладыш!

— Есть.

Адмиралтейцы наконец сообразили, что происходит что-то неладное. Только они бросились к оружию, секунда… Гладыш уже стоял над ними с калашом.

— Оп-паньки, — сказал Гладыш, погладил «аксу» по ствольной коробке. — Хороший песик, хороший… — он смотрел на адмиральцев не отрываясь, желтые оскаленные зубы торчали вперед, как у барсука. Помятая, небритая морда. — И что мы имеем? Маленький вопросик. Че с ними делать, командир? Cразу в расход или сначала помучаем?

А он умнее, чем кажется. Сазонов кивнул: так держать, и потащил старшего поста за собой, к лодочной пристани. Он тащил его так быстро, что адмиралец временами падал на колени, и его приходилось практически волочь.

— Хочешь искупаться? — почти ласково спросил Сазонов. Черная вода морщилась, бликовала.

— Да пошел ты! — старший начал приходить в себя. Отпихнул руку Сазонова с револьвером. Ах, так…

Сазонов швырнул старшего на деревянный помост. Глухо застонало дерево. Вдоль узкой пристани к столбам были привязаны четыре лодки. Они слегка покачивались — и в свете фонаря их тени качались на стенах тоннеля.