Метро 2033: Питер - Страница 108

К оглавлению

108

Иван повернулся. Пожилой человек показался ему знакомым. Только щеки уж очень ввалились… Так. Мысленно побрить ему голову, чуть подкормить — опять же мысленно. Так это же…

— Седой?!

Пожилой скинхед улыбнулся.

— Есть такое дело.

* * *

— Остается главный вопрос, — Иван помолчал, оглядел своих. — Как нам добраться до Соснового Бора? Звездочет?

Звездочет покачал головой.

— Пока это выглядит совершеннейшей авантюрой… Не знаю. Буду думать.

— У меня есть идея, как это сделать, — сказал профессор Водяник.

Глава 16
Аргонавты

— Понимаете, старый паровоз — это легенда, — сказал Водяник. — И одновременно — не совсем.

— То есть? — переспросил Иван. — Какой-нибудь мифический поезд-призрак, который проезжает из ниоткуда в никуда? Я про такие слышал. Там еще свет горит и люди сидят, нет?

Профессор поморщился.

— Нет, это другая легенда. У нас тут вообще сплошные Мифы Древней Греции, издание «Советская литература», 1969 год под редакцией Соколовича…

Иван мотнул головой. Иногда информация начинала бить из Водяника, как из прохудившегося шланга. Какая еще «Советская литература»? Какой еще шестьдесят девятый год?

— Проф, — сказал он. — Покороче.

— Конечно, конечно. Начну с экскурса в историю…

Блин, Иван даже говорить ничего не стал. Профессор неисправим.

— Советский Союз серьезно готовился к ядерной войне, — начал Водяник. — Да и вообще к войне. Одно из последствий войны — перебои с электричеством. Выгорание приборов от электромагнитного импульса, что дает ядерная вспышка… Кстати, существовали специальные атомные бомбы, так называемые графитовые, для уничтожения электросистем противника…

— Проф!

— Да, да, я понимаю. На такой случай при каждом железнодорожном депо было приказано держать один паровоз. Настоящий, работающий на угле. Вот представьте. Ядерная война, паралич системы электроснабжения, мазута для тепловозов — и того нет. Мы берем дрова или уголь, набираем воды и едем на локомотиве времен Великой Отечественной. Это Европа встанет, если у них чего не будет.

А мы обойдемся своими силами.

Кстати, танки Т-34, стоящие чуть ли не в каждом городе страны — из той же оперы. Они все на ходу. Просто законсервированы. Они своим ходом заезжали на постамент, и там их глушили. Сливали солярку, заливали маслом двигатель и все механизмы. Потом, через много лет, я неоднократно читал, как танки самостоятельно съезжали с постамента, чтобы отправиться на реставрацию. Представляете? И еще я слышал случай про угон тэ-тридцать четыре. Мол, залили солярку и проехали метров двести, дальше танк заглох. Двести метров! Без расконсервации по правилам. Но он завелся и поехал — через пятьдесят лет после установки в качестве памятника.

— Ничего себе, — сказал Иван. Может, доехать на танке? — подумал он. Вот это был бы номер. — Так что с Балтийским вокзалом?

— Думаю, там есть паровоз, — сказал профессор. — И вполне возможно, в хорошем состоянии. В советские времена консервировали технику на совесть. Там слой масла, наверное, сантиметров десять толщиной.

— А! — сказал Иван. — Понимаю.

Вернулся Звездочет. Постоял, покачиваясь, оглядел каморку, забитую хламом. На крошечном столике Уберфюрер с Седым отлаживали оружие. Убер, матерясь, спиливал у Ижевской двустволки автоматический предохранитель — не нужен. Когда счет на секунды, после перезарядки тратить еще пару секунд на его отключение — непозволительная роскошь.

Проф собирал из нештатных дозиметров один штатный.

В воздухе висел запах горячего припоя, оружейного масла и металлической стружки.

— Вижу, все заняты, — сказал Звездочет своим характерно высоко-низким голосом. — А у меня для вас хорошая новость.

Иван улыбнулся.

— Нам дают добро?

— Нам не только дают добро, нам еще дают снаряжение. С Балтийской тоже договорено, свободный выход — и возвращение, что немаловажно — вам обеспечат. Это хорошая новость.

Уберфюрер выпрямился, вытер руки тряпкой. Иван его опередил:

— А есть плохая? — спросил он.

— Есть, — Звездочет вздохнул. — Меня с вами не отпускают. Но я все равно пойду.

— Ты когда-нибудь был наверху? — Иван легко и просто перешел на «ты».

— В том-то и дело, что не был. Но я готовился! У меня разряд по айкидо и боевому самбо. Вы не пожалеете, что взяли меня с собой.

Интересно было бы посмотреть, как сойдутся в рукопашном бою Блокадник и этот научный тип.

Н-да. Такой диковинной дигг-команды я на своем веку не припомню.

— Исключено, — Иван покачал головой. — За твою жизнь нас потом на Техноложке вывернут наизнанку. Лучше бы ты…

Звездочет улыбнулся. Так, что Иван остановился на полуслове… — Что?

— У меня есть предложение, от которого вы не сможете отказаться. Уберфюрер привстал.

— В воздухе витает явственный аромат «Крестного отца», — сообщил он. — И дона Вито Корлеоне.

Иван посмотрел на одного, затем на другого.

— О чем вы вообще говорите, а?

Звездочет с таинственным видом запустил руку в сумку, сделал торжественное лицо.

— Але, оп!

Иван помолчал. Ну, блин. Шантажисты чертовы.

— Ладно, уговорил. Но одно условие: делать все, что я скажу. И как я скажу. Беспрекословно. Согласен?

— Идет, — сказал Звездочет.

В руке у него был тепловизор — починенный и работающий.


Они снова сидели в том учебном классе, где начинали планировать экспедицию. Только теперь у доски стоял не Звездочет, а Иван.

108